Денис Ларионов о книге Даниила Да "В руках отца"
Кажется, у этой книги есть все шансы пройти незамеченной: выход в полуфиктивном издательстве, да ещё неизбежная омонимическая путаница с более именитым современником (никого не хочу обидеть). Между тем книга «В руках отца» содержит такой заряд неуправляемой семантической мощи, что нередко возникает сомнение, что всё это написал один человек и у него всё хорошо (надеюсь, что это так). Безусловно, Даниил Да не вписывается в литературное поле — очевидным образом, вписываясь в него, являясь его неотъемлемой частью, если угодно бессознательным литературного процесса последних пятнадцати лет. При этом важно понять, что мы имеем дело не с наивным графоманом или безумцем-дилетантом. Эстетические и прочие ориентиры поэта достаточно прозрачны, просто нигде не артикулированы (явно, что поэт не относится к тем, кто сразу же предлагает заинтересованным лицам эстетический манифест). Ориентиры эти, как ни странно, консервативны, что также идёт вразрез с нынешней повесткой дня: наверное, его предшественниками были трагические авторы Парижской ноты (Поплавский, Одарченко) и Южинского переулка (особенно, конечно, Евгений Головин). Именно через эту оптику Даниилом Да были восприняты идеалы эстетического консерватизма, сформированные — очень грубо говоря — на переломе романтизма и модернизма. В отличие от ряда (младших) современников, Даниил Да вовсе не хочет выковыривать из культурного наследия изюм певучестей, но стремится хоть как-то нащупать то мироощущение, когда космические процессы, природные циклы и внутренняя жизнь составляли единое целое. Такие вещи не проходят, так сказать, безнаказанно, и особую остроту книга приобретает и в свете того, что столь важное сегодня политическое послание здесь тоже «неконвенционально», причём подчёркнуто: в этом смысле Да мог бы занять место между Денисом Новиковым и Василием Ломакиным. Но он одинаково далёк от «взвинченности» первого и «авангардизма» второго: по сути, многие его тексты о тех плохих мальчиках (в книге имплицитно присутствует фигура Лермонтова), кто был юн в начале прошлой эпохи и чьи тела теперь устилают поля сражений консервативной революции.
Возле голубятни на жёлтой поляне / В детстве я придумал обмануть
свою смерть / Будто явился волшебник в усах и помятой пижаме / И подарил
витамины, дающие власть поумнеть // Поумнеть не умом, но чем-то более
важным / Отчего плачут мальчики в сумерках перед сном / Видя, как мир
сползает в бездонную скважину / Переворачиваясь кверху дном <...>
Тридцать лет прошло и в глубинах чата / На mail.ru или в более противных
местах / Попадаются изредка этой поры ребята / Не сумевшие переработать
страх // Их легко узнать по неясной цели / И слова никогда не покинут
рта / Витамины, которые они в детстве ели, / Не подействуют уже никогда
"Воздух", №1-2, 2015