Игорь Гулин о книге Даниила Да "Гимотроп"
Московско-сочинский поэт Даниил Да — автор, кажущийся принципиально маргинальным, обочинным. Быть маргиналом в современной поэзии сложно. Это подразумевает наличие столбовой дороги, общепризнанных иерархий. В данном случае речь о другом — не о стилистической или социальной эксцентрике, а о принципиальном внимании к тому, что внимания будто бы не заслуживает: к мелкому, жалкому, неприглядному в себе и в мире. Скорее даже не о внимании, а, наоборот, утрате фокуса. Взгляд соскакивает с дороги на обочину в самом прямом смысле: нечто торчит из-под лопуха, раздражает, манит и, будучи замечено, обретает над взглядом странную власть.
Вместе с тем стилистически тексты Да кажутся неожиданно традиционными, почти старомодными. Это пестуемая традиция тревоги, храброй неуверенности, идущая от романтических баллад через Сологуба, Клюева, обэриутов и Поплавского, стихи героев Мамлеева. Все они так или иначе появляются здесь: цитаты служат камертоном, настраивающим голос на такую волну, что от его звучания привычная реальность слегка трескается. За узнаваемыми пространствами — позднесоветской дачи, московской окраины, облупленного санатория — просвечивает другой, чарующе-бредовый мир. Там правит смешная и грозная сила. У этой силы есть любимые проводники, существа, стоящие одной ногой в нездешнем,— коты, наркоманы, горбуны, сенильный Брежнев (один из самых трогательных персонажей мифологии Да, что-то вроде кэрролловского Черного короля, которому, возможно, снится весь мир, в котором мы живем). Сила эта ничего особенно не хочет от путешественника, но треплет его нервы, покусывает душу, так что тот и сам понемногу теряет человеческий облик, становится одним из фигурантов кромешного бестиария. Там, по ту сторону границы, обретается странное тепло, абсурдная надежность, недоступные в мире обыденном,— незаконное и незаслуженное второе детство.
«За что мне эта теплота / За что мне этот
лес / За что мне эта красота / За что я не исчез // Не заслужил, не
заслужил / Никак не заслужил / Весь год я так ничтожно жил / День изо
дня грешил // Но видно кто-то добр ко мне / И милует меня / И ставит
блюдце с молоком / На хвою возле пня // И чешет на затылке шерсть / И
щеткой трет рога / И говорит: такой как есть / Ты нужен мне пока».
Источник: журнал "Коммерсантъ Weekend" №27 от 23.08.2019, стр. 24